«Один человек выдвинул предположение, что зимой лысые люди встречаются реже, чем летом, потому что с наступлением холодов прилетают особые птицы-лысоеды, которые охотятся на лысых.
Какие факты необходимы для того, чтобы доказать это предположение?»
«Вот отрывок из детектива С. Кравцова «Зашифрованный план»: А знаете, товарищи, — объявил он, – эти статуи кто-то облил уксусной кислотой. Кислота разъела гипс, и за ночь он отвалился…
Правдоподобно ли объяснение?»
«Атомная электростанция выполнила годовой план за миллисекунду. Найдите хоть что-нибудь».
Такого рода задачки встречают учеников Красноярской Летней Школы (КЛШ) на входе в столовую. Есть о чем подумать, склонившись над скорбной пищей. После ум займут более сложные проблемы. А пока продвинутые могут поприкалываться на заданный мотив. А дилетанты – открыть для себя неведомые раньше смыслы. Что-то вроде дзенских коанов, способ держать сознание в тонусе, в игре.
КЛШ — не просто способ изолировать вундеркиндов на три недели. Это система мышления, интеллектуальное государство в государстве. В лагере на берегу Енисея, где обычно базируется этот образовательный артефакт, на три недели создается общество с уникальной структурой. Главный закон этого общества гласит: «Мы с вами интеллигентные люди!» И сюда приезжают не только школьники. Из года в год в это веселое государство возвращаются из разных точек земного шара успешные и плотно занятые люди с учеными степенями.
В лесах по соседству мутируют клещи, деморализованные спиртовой составляющей в крови коренного населения. В окрестных селах хмуро бродят подростки с гематомами на лицах – то ли профессионально избитые, то ли непрофессионально татуированные.
А в Калоше, как называют КЛШ ее ученики, — с девяти утра лекции и семинары. Опоздавшему, по выбору, либо наряд из обычного набора картошка-швабра, либо спецзадание: написать сочинение о том, почему люди опаздывают, или, скажем, подсчитать число слов в Коране.
Математики осваивают теорему Геделя, спасая известного брадобрея, который «бреет только тех, кто не бреется сам», и пытаясь понять: «Бреет ли себя брадобрей?»
Филологи слушают «лингвистическую антропологию». Как разгадать человека и его отношение к тебе по тому, какие суффиксы он использует в своей речи.
Уменьшительный суффикс — если вы еще не знаете — способ колонизировать окружающее пространство.
У экономистов — основы социологии: трудности опросов, контент-анализ (например, анализ рыночной ситуации по газете объявлений), включенное наблюдение…
После обеда научпоп. Лекция «О вреде демократии», например. Читает Семенкин Евгений Станиславович, доктор технических наук, проф. Системного анализа Сибирского Государственного Аэрокосмического университета. Математически анализируются возможные манипуляции при голосовании. Оказывается, при любых процедурах голосования и подсчета голосов можно эффективно, без грязных технологий управлять общественным мнением. И чисто математическим способом навязать депутату в парламенте мнение, которое не отражает его позицию.
«Конечно, должно быть трудно, — объясняет здешнюю образовательную специфику доктор технических наук Евгений Миркес. — «То, что легко, не ценится. В принципе, не ценится. И задачи должны захватывать. Они должны быть обречены на успех. И детям необходимо почувствовать этот успех. Им нужно за время учебы добиться результата, порадоваться ему, понять, что он значимый. Тогда, если жизнь ставит перед ними вопросы, они берут и решают».
Ближе к вечеру в Калоше — факультативы и спецсеминары: «Яды» у химиков, «Мыльные пузыри» у физиков, «Теория музыки», «Генетический алгоритм», «Global economy» (на английском). Можно заниматься вещами, далекими от твоей специальности — керамикой, музыкой кантри, боем на мечах…
Быть просто зрителем на карнавале постоянных конкурсов и хэппинингов невозможно. В КЛШ специально селят вместе и сплачивают в команду учеников разных департаментов. Ты всегда в команде, а команда постоянно получает здание, которые необходимо выполнять всем вместе. Найти ключ, выброшенный в траву, или передать без слов задуманное выражение: «именно субтильный антрепренер инициировал импичмент». К закрытию школы ученики умеют не только «закон Ван дер Ваальса объяснять на пальцах», но и открывают в себе способность изображать пантомимой укрощение плазмы или проблему полового дисбланса на филфаке.
Что-то вроде школы прогрессоров у Стругацких. Только у Стругацких подобная школа и какая-то система воспитания только упоминаются, а КЛШ реально действует 35 лет. И потом прогрессоры – что-то вроде резидентов разведки будущего и при всех своих талантах способны на самые жестокие выходки. Прогрессор Абалкин пытает своего связного, его начальник Максим Каммерер организует террористический переворот на планете Саркаш. А выходцы из Калоши, хоть и производят в обычной школе впечатление инопланетян, вполне дружелюбны по отношению к жителям остальной Вселенной. В Красноярском крае организуют экспедиции, в которых добровольцы реставрируют православный храм в селе Барабаново. А оседая за рубежом, становятся законопослушными и преданными своей новой родине учеными, — как, например, Игорь Ефимов, профессор биомедицинской инженерии, клеточной биологии и физиологии, и радиологии в Вашингтонском университете штата Миссури.
Клоны КЛШ, разного состава и времени жизни, мигрируют по всему миру. В Пущино каждую осень собирается симпозиум московской диаспоры. В этом году недавно встречались снова.
За ритуальной кастрюлей глинтвейна вспоминали истории из своего воспитательского бэкграунда. Обсуждали ситуацию в современной науке, в которой денег вроде стало больше, но все они у бухгалтеров, поэтому их даже меньше. Подбирали преподавателей для дружественной Пущинской зимней школы. Возмущались тем, что статью о КЛШ выкинули из Википедии. И говорили о том, что пора, наконец, сделать документальный фильм о Калоше. Пора выйти из фазы неопознанного образовательного объекта и поведать о своих методах обучения миру, угасающему от образовательного голода.
Возможно, зашедшей в тупик системе современного российского образования пригодится этот ключ, выброшенный в траву.
2 комментария :
Что ж, дай Бог чтобы этот ключ подобрали нужные руки.
Интересное мероприятие, факт. Читала с чувством сожаления и легкой зависти- эх, почему меня там нет... Когда-то работала в Новосибирской физматшколе. Летние школы фэмэшата вспоминали как одно из лучших событий в жизни. Да и воспитатели тоже.
Пока кипит этот котел, пока что-то происходит, пока, пока, пока... Есть надежда. И традиция не прерывается.
Ректор Сибирского университета Соколов говорил, кстати, что в Новосибирской школе, в отличие от КЛШ, заметен акцент на личный успех, что, по его словам, пагубно сказалось на всей отечественной науке.
Отправить комментарий