Поддержи Openmeetings

среда, 3 апреля 2013 г.

Сказка о Золушке на британский манер

Начало — Джейн Остин. Обновление

Горизонт комфортабельного мира Джейн Остин омывался неуютным океаном. Дальше курортного Бата романистка носа не казала, зато прекрасно описывала гавани. Явно, простаивала, глядя на волны днями — наверное, придумывала очередную экспедицию для персонажей мужского пола. Попади она в одну из морских компаний — возможно, Британия, вместо очередного куска изысканной прозы, получила бы очерк о нравах людоедов или хотя бы новую идею происхождения видов. Но девица на паруснике, известное дело, опаснее дыры в трюме.

Позднее об этом как-то забыли — и запустили нескончаемую серию крушений от «Титаника» до «Costa Concordia».

А в 18–19 веке из-за моряцких предрассудков одаренным писательницам ничего не оставалось, как описывать англичан — мамаш, раскладывающих пасьянс из окрестных джентльменов брачного возраста, тетушек, выгадывающих лишнюю серебряную ложку в боях за наследство...

Жизнь в английской провинции своей размеренностью напоминала распорядок тюрьмы. Как любой узник радуется весточке с воли и ждет очередной прогулки, так английские девицы жили письмами друг другу и сельскими балами. Из-за наследования по мужской линии все девушки были лишены прав на родную недвижимость. Замужество было грандиозным и трудноосуществимым проектом, подобным побегу Монте-Кристо. «Героини Остин впечатляют тем, что в социально-экономической системе, ставящей их в невыгодное положение, пользуются реальной властью, — пишет наша современница Кэрол Шилдс. — Читая романы Джейн Остин, мы видим, что ее женщины не просто знают, чего хотят, — они выработали четкую стратегию, как этого добиться». Смешная интерпретация: так пишут учебники для военных училищ и руководства по современному менеджменту.

На самом деле те, кто примутся искать в романах Остин прямого руководства к действию, будут разочарованы. Несмотря на практичность главных героинь Остин, вынужденных соизмерять силу своих чувств к избраннику с размером его годового дохода, они не используют какие-либо сомнительные интриги. Если разобраться, они, наоборот, совершенно немеркантильны, и богатство в придачу к любви им преподносит великодушный автор. Перед счастливым финалом, правда, героям приходится открыть несколько простых истин — из числа тех, которые родители безуспешно пытаются передать своим детям.

Истории Остин всегда о судьбе ребенка, вынужденного искать новый дом. Это сказка о Золушке на британский манер — с юристами вместо фей. Молодые люди с состоянием используются писательницей как микровзрывы для движения сюжета. Ежегодная рента обеспечивает внимание читателей и все, как полагают наивные исследователи, в сюжете объясняет. На самом деле это не более чем дымовая завеса, потому как главные героини не придают богатству решающего значения. И Элизабет Беннет (Гордость и предубеждение) и тем более Фанни Прайс (Мэнсфилд-парк) от своих избранников ожидают благородства и нефальшивой внутренней серьезности. Ну чтоб не только солонку умел передать и на коне скакать. Чтобы все честно, красиво и раз и навсегда. А уж потом пусть к этому будет и фамильное поместье.

Талант особой моральной чуткости позволял Остин видеть, что самый заурядный сельский бал или коллективная прогулка куда интересней пьес Шекспира. Вот эту миниатюрность мира, эту поэзию такта и благоразумия редко могут уловить современные деятели киноискусств с их высокотехнологичными студиями и бюджетами, сравнимыми с бюджетом всей Британии конца 18 в. Единственная безусловная удача — фильм Разум и чувствительность, получивший «Оскара» за сценарий.

Все романы Остин кончаются счастливо, но загадка ее собственной судьбы превращает ее произведения в шараду с открытым концом. Гордость и предубеждение, прочитанные в отрочестве, в молодости и в зрелом возрасте, — это три совершенно разные книги. Да и моральная чувствительность для большинства современных читателей — материя совершенно таинственная.

Может быть, в нашем воспитании просто не хватало сельских балов?

Комментариев нет :

Отправить комментарий